Демократизация ведёт к медленному, но верному росту, а авторитаризм чреват либо быстрым ростом, если повезёт с лотереей и ко власти придёт компетентный автократ, либо долгими годами бедности и несвободы, если не повезёт (что, конечно, случается намного чаще).
Причинно-следственная связь демократизации и экономического роста
Используя три разных метода, включая метод инструментальных переменных, авторы приходят к выводу, что демократизация увеличивает доходы людей примерно на 20% в долгосрочной перспективе. Популярное мнение, высказанное знаменитым судьёй и юристом Ричардом Познером о том, что в бедных странах диктатура — более эффективный метод устройства общества, чем демократия, тоже не получил своего подтверждения. То есть, даже когда очень бедные страны демократизируются, то их доходы возрастают.
Очень интересно время выхода публикации Аджемоглу и соавторов.
Последнее пятилетие идеи демократии, глобализации, свободы слова и идей, которые привели мир к небывалым в историческом значении росту благосостояния и развития, стали не очень популярны. Особенно в развитых и демократических странах.
Конечно, все без исключения развитые страны являются демократическими и имеют очень открытую экономику, но всё-таки идеи глобализации, свободы и демократии становятся всё менее популярными. Я не берусь указывать, почему так происходит, и в научной литературе по экономике пока нет явного консенсуса, объясняющего это. Но в психологии учёные приводят достаточно убедительные объяснения этого тренда, отмечая, что человеческая память не очень длинная.
То, что свобода сделала человечество развитым и богатым, зачастую забывается, и это естественно. Вывод заключается в том, что важные идеи будут постоянно переосмысляться следующими поколениями.
Именно поэтому статья Аджемоглу и соавторов такая важная и своевременная.
Она помогает нам взглянуть свежим взглядом на практически общепринятые человечеством демократические ценности. Мнения людей прошлого, которые боролись за демократизацию и свободу, и считали их главной целью своих жизней, уже не так сильно влияют на современный дискурс. Современному обществу тоже нужно переосмыслить важность демократии. В каких-то обществах этот процесс проходит более болезненно.
Статья показывает, что
процесс демократизации улучшает благосостояние,
и если считать увеличение доходов достаточно благородной целью для общества, то демократизация помогает достичь как минимум эту цель. Для бедных и развивающихся стран эти результаты могут быть ещё более важными, потому что большинство бедных стран не являются демократиями.
Мне кажется, в свете нынешних реформ в Узбекистане дискурс о политических реформах является как никогда важным. Мы давно думаем, что, совершив экономические преобразования, мы медленно можем подойти и к демократизации.
Но дело вот в чём: оказывается, демократизация, или реформа политических правил игры, тоже по сути экономическое преобразование. Экономическая литература показывает не только на то, что демократические страны медленно, но верно растут в долгосрочной перспективе, но и на то, что демократизация является именно причиной роста, а не следствием. Так как мы все хотим экономического роста, демократизация позволит достичь этой цели.
Если внимательно читать статью, там показано, что рост доходов на 20% появляется через 25 лет после успешной демократизации. Это значит, что если бы Узбекистан смог бы демократизироваться сразу после независимости, то мы бы были на 20% богаче, чем сейчас…
СТРУКТУРА собственности
в огромной степени влияет на политическую организацию общества. Политологической аксиомой является принцип, что только общество, где более 2/3 домохозяев обладают приносящей доход, главным образом наследственной собственностью и притом не менее 1/3 домохозяев имеют от этой собственности основной источник своего, нормального для данной страны, дохода, только в таком обществе возможно стабильное существование демократических институтов.
Важна даже не абсолютная сумма дохода, демократии могут быть богатыми, как США или Швеция, или бедными, как Индия, важен именно источник дохода. Большинство общества не должно жить на зарплату. Люди должны иметь средства, не зависящие от милости другого лица, будь то государство или частный собственник. Только доход от собственного имущества делает человека вполне политически самостоятельным и потому полноценным субъектом демократического общества.
Невозможность компартий
Поэтому, кстати, в принципе невозможна коммунистическая демократия — лица, не имеющие независимых источников дохода, неизбежно становятся в зависимость от тех, кто их содержит, а когда нет и конкуренции работодателей, как при коммунистическом режиме, где единственным работодателем являлось государство, то лишенный собственности наемный работник оказывается простым рабом бюрократии, контролирующей государственную власть. Опыт СССР вполне подтверждает это.
Но и в некоммунистических странах демократические права распространялись (если к ним относились серьезно) очень постепенно, на протяжении многих десятилетий. Различные цензы собственности отсекали от корпуса избирателей или существенно ограничивали в правах ту часть общества, которая не имела достаточного укоренения в собственности, приносящей доход. Делалось это не ради дискриминации рабочих и сельской бедноты, как любили писать в большевистских учебниках, но ради стабильности государства, построенного на принципах властного народного волеизъявления. Если властную волю гражданина можно купить бутылкой водки или незначительным увеличением зарплаты — то демократия, субъектом которой он является, обречена на потрясения и даже гибель.
В такой демократии выбирают себе начальника и хозяина, а это — порочный принцип. Не подчиненные выбирают себе начальников, но начальники подбирают себе помощников и работников, сообразуясь с интересами и целями дела, которое они возглавляют. Поэтому, кстати, самый быстрый путь развалить армию — ввести принцип выборности солдатами командного состава. Принцип этот был объявлен в марте 1917 года печально известным «приказом # 1» и армия России за считанные месяцы превратилась в неуправляемую толпу дезертиров, убийц и грабителей. Фронт рухнул, и неприятель занимал город за городом, почти не встречая сопротивления.
Демократия наемных работников обязательно и очень быстро вырождается
или в диктатуру, или в олигархический режим немногих реальных собственников, или в охлократию наподобие некоторых периодов Римской республики, когда плебс города, жаждавший хлеба и зрелищ и не имевший за душой ни недвижимости, ни капиталов, повинуясь минутным настроениям, низлагал и возводил консулов и принцепсов. Но охлократия после периода гражданских войн и потрясений все равно находила успокоение в более или менее жестокой тирании Августа, Веспасиана или Трояна.
Совсем иное дело — демократия собственников.
Здесь граждане избирают себе не начальника и работодателя, но наемника, обязанного охранять их жизнь и собственность и обеспечивать надежность наследственной трансляции имуществ. В выборе граждане такой демократии исходят не из сиюминутных желаний, но из намного более основательных побуждений. Им нужна стабильность на много поколений вперед, им нужен порядок, охрана личных и имущественных прав не только своих, но и всех своих контрагентов.
Вот почему только в ХХ веке наиболее развитые страны Запада стали переходить ко всеобщему и равному избирательному праву:
большая часть их граждан начала удовлетворять требованиям «демократии собственников». Доходы с банковских вкладов и ценных бумаг, рента с недвижимости, доход от работы на собственной земле, в собственной конторе или мастерской сделали большую часть населения гражданами — собственниками приносящих доход имуществ, часть из которых они получили по наследству и которые, приумножив, желали передать своим детям. При такой социальной структуре собственности демократии Запада, Индии, Японии оказались стабильными.
В современной России собственностью, приносящей основной нормальный (более 1 тысячи долл. в месяц) доход, обладают 1,5−1,7 процента домохозяев.
При этом собственность эта не наследственная, а приобретенная большей частью сомнительным путем за последние 10 лет. «Избранный в середине 90-х годов метод приватизации в форме залоговых аукционов де-факто предполагал наделением собственностью в крупных масштабах по выбору правительства… Именно тогда окончательно оформились сросшиеся с госаппаратом финансовые группы», — отмечал ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов («НГ-Политэкономия», 23.11.99).
Остальные российские домохозяева
— наемные работники или в сфере реального обслуживания крупных собственников (15−18%) или в иных сферах, в том числе и в бюджетной. Те, кто обслуживает крупных собственников, достаточно зажиточны, но и они всего лишь наемники, не имеющие независимых источников дохода, которые можно передать по наследству. Это — экономически, а потому и политически всецело зависимые люди. То же огромное большинство граждан России, которое с трудом перебивается с хлеба на квас, живет по советской старинке, ожидая повышения скудных пенсий и зарплат. Передача им в виде ваучеров доли общенародной собственности, которая должна была принести стабильный имущественный доход, обернулась сплошным надувательством. Миллионы россиян получили от своей доли в общенациональном имуществе в лучшем случае пару бутылок водки.
Мы — общество несостоявшихся собственников.
Даже большинство из тех, кто попытался создать свое частное дело или в торговле, или в фермерстве, или в промышленном производстве, быстро разорились и превратились в наемников тех полутора процентов, которые в результате бюрократической приватизации получили действительно приносящую доход собственность «в особо крупных размерах».